Неточные совпадения
Не успели мы отойти от бивака на такое расстояние, с которого в тихую погоду слышен ружейный выстрел, как дождь сразу прекратился, выглянуло солнце, и тогда все кругом приняло ликующий вид, только мутная вода в реке, прибитая к земле трава и
клочья тумана в горах указывали на недавнее ненастье.
Следующий день был последним днем июля. Когда занялась заря, стало видно, что погода будет хорошая. В горах еще кое-где
клочьями держался
туман. Он словно чувствовал, что доживает последние часы, и прятался в глубокие распадки. Природа ликовала: все живое приветствовало всесильное солнце, как бы сознавая, что только одно оно может прекратить ненастье.
Он указал рукой на
клочья тумана, которые появились в горах и, точно привидения, бродили по лесу.
В августе, да еще в пасмурный день, смеркается очень рано. Та к было и теперь.
Туман держался только по вершинам гор.
Клочья его бродили по кустам и казались привидениями.
По утрам его часто затягивало
туманами от прудов, и теперь туманная пелена разрывалась, обнаруживая то крышу, то
клок зелени, то белую стену…
Небо тоже изменилось. Оно стало беловатым. Откуда-то сразу появились тонкие слоистые тучи. Сквозь них еще виднелся диск солнца, но уже не такой ясный, как раньше. На него можно было смотреть невооруженным глазом. Тучи быстро сгущались. Когда я второй раз взглянул на небо, то местонахождение солнца определил только по неясно расплывчатому светлому пятну. Кое-где у берега появились
клочья тумана. Скоро начал моросить дождь.
Был знойный летний день 1892 года. В высокой синева тянулись причудливые
клочья рыхлого белого
тумана. В зените они неизменно замедляли ход и тихо таяли, как бы умирая от знойной истомы в раскаленном воздухе. Между тем кругом над чертой горизонта толпились, громоздясь друг на друга, кудрявые облака, а кое-где пали как будто синие полосы отдаленных дождей. Но они стояли недолго, сквозили, исчезали, чтобы пасть где-нибудь в другом месте и так же быстро исчезнуть…
Мой переезд в «Федосьины покровы» совпал с самым трудным временем для Пепки. У него что-то вышло с членами «академии», и поэтому он голодал сугубо. В чем было дело — я не расспрашивал, считая такое любопытство неуместным. Вопрос о моем репортерстве потерялся в каком-то
тумане. По вечерам Пепко что-то такое строчил, а потом приносил обратно свои рукописания и с ожесточением рвал их в мелкие
клочья. Вообще, видимо, ему не везло, и он мучился вдвойне, потому что считал меня под своим протекторатом.
Ночь мчалась галопом; вечер стремительно убегал; его разноцветный плащ, порванный на бегу, сквозил позади скал красными, обшитыми голубым,
клочьями. Серебристый хлопок
тумана колыхался у берегов, вода темнела, огненное крыло запада роняло ковры теней, земля стала задумчивой; птицы умолкли.
Действительно, темная поверхность озера видна была только на пять шагов. Дальше вставали и двигались неровные, причудливые
клочья седого
тумана.
Он заснул так крепко, что ему показалось, будто он только на миг закрыл глаза и тотчас же открыл их. Но когда открыл их, то повсюду уже был разлит тонкий, неверный полусвет, в котором кусты и деревья выделялись серыми, холодными пятнами. Ветер усилился. По-прежнему нагибались верхушки лозняка и раскачивались старые ветлы, но в этом уже не было ничего тревожного и страшного. Над рекой поднялся
туман. Разорванными косыми
клочьями, наклоненными в одну и ту же сторону, он быстро несся по воде, дыша сыростью.
Николай Николаевич только теперь заметил, что ноги его ступали неслышно и мягко, как по ковру. Вправо и влево от тропинки шел невысокий, путаный кустарник, и вокруг него, цепляясь за ветки, колеблясь и вытягиваясь, бродили разорванные неясно-белые
клочья тумана. Странный звук неожиданно пронесся по лесу. Он был протяжен, низок и гармонично-печален и, казалось, выходил из-под земли. Студент сразу остановился и затрясся на месте от испуга.
Промежутки между кустами и стволами деревьев были полны
тумана, негустого, нежного, пропитанного насквозь лунным светом, и, что надолго осталось в памяти Огнева,
клочья тумана, похожие на привидения, тихо, но заметно для глаза, ходили друг за дружкой поперек аллей.
Точно прикрытая вуалью, вся природа пряталась за прозрачную матовую дымку, сквозь которую весело смотрела ее красота;
туман, что погуще и побелее, неравномерно ложился около копен и кустов или
клочьями бродил через дорогу, жался к земле и как будто старался не заслонять собой простора.
Мальчик перестал читать и задумался. В избушке стало совсем тихо. Стучал маятник, за окном плыли
туманы…
Клок неба вверху приводил на память яркий день где-то в других местах, где весной поют соловьи на черемухах… «Что это за жалкое детство! — думал я невольно под однотонные звуки этого детского голоска. — Без соловьев, без цветущей весны… Только вода да камень, заграждающий взгляду простор божьего мира. Из птиц — чуть ли не одна ворона, по склонам — скучная лиственница да изредка сосна…»
На темном фоне гор проносились только отдельные горизонтальные
клочья тумана, но внизу все еще стояли холодные сумерки.
Внизу над водой держался
туман отдельными
клочьями.
Хорошо бы всю жизнь сидеть здесь на скамье и сквозь стволы берез смотреть, как внизу под горой
клочьями бродит вечерний
туман, как далеко-далеко над лесом черным облаком, похожим на вуаль, летят на ночлег грачи, как два послушника — один верхом на пегой лошади, другой пешком — гонят лошадей на ночное и, обрадовавшись свободе, шалят, как малые дети; их молодые голоса звонко раздаются в неподвижном воздухе, и можно разобрать каждое слово.
На реке и кое-где на лугу поднимался
туман. Высокие, узкие
клочья тумана, густые и белые, как молоко, бродили над рекой, заслоняя отражения звезд и цепляясь за ивы. Они каждую минуту меняли свой вид и казалось, что одни обнимались, другие кланялись, третьи поднимали к небу свои руки с широкими поповскими рукавами, как будто молились… Вероятно, они навели Дмитрия Петровича на мысль о привидениях и покойниках, потому что он обернулся ко мне лицом и спросил, грустно улыбаясь...